Мурмотики мои славные, спешу с вами новостью поделиться. Отвозила я сегодня с самого сосранья на своем мопеде Никифоровну, подружку школьную, в аэропорт «Проигралово» – там она полы моет.
Только Никифоровна с мопеда спрыгнула, подъехал большой «Икарус», обрызгав меня грязью из местной аэропортовской лужи. Из автобуса повыбегали, батюшки, десятков пять наших чиновников. Выстроились «свиньёй» перед посадочным терминалом, во главе «свиньи» – Юрич. Как и положено, команды остальным отдаёт: «Стройся на перекличку!»
Долго они перекликивались, а я на энто действо словно заворожённая смотрела, глаз оторвать не могла. Чё хоть это такое творится-то? Больно интересно мне стало, аж суставы заломило. Подошла я к краешку «свиньи», где Боков со Сверчковым стояли, глазки сонные потирали. Отвела пацанов в сторонку и давай вопросами их засыпать.
Спрашиваю, дескать, чё за чиновничье светопредставление тут такое.
– А к эт, бабуль, мы на сборы улетаем всем чиновничьим взводом, – начал пояснять мне Сверчков, что заместителем Юрича служит.
– Ага, бабуш, мы улетаем в сказочную страну Чиноманию, – понёс какую-то несусветную ересь городской голова Боков.
Ничего не поняв, я их попросила перестать потирать глазоньки и объяснить бабушке попроще.
– Ты, бабуль, не подумай, мы еще не курили с утра. Чиномания – это такое место, куда могут попасть только чиновники. Там есть пони и единорожки, кругом радуга и веселье, не надо работать, можно бесконечно брать взятки, воровать бюджеты. И тебе за это ничего не будет, – понесло Сверчкова.
– Ага, а ещё там никто не ругается за плохие дороги, – вторил Сверчкову Боков. – Там вообще их можно не ремонтировать. Нам ведь тут плохо совсем: население нас не любит, ругает, воровать мешает...
После этих слов Боков заплакал. Сверчков начал его успокаивать: «Володя, ну что ты, что ты. Вот увидишь, в Чиномании нам будет хорошо. Никто там над тобой издеваться не будет. Это как санаторий: свежий воздух, феи, пятиразовое питание».
Пожалев Бокова, я дала ему свой платочек подтереться.
– Ну ладно, бабуль, не серчай, мы скоро вернёмся, – сказал мне на прощание шмыгающий носиком Боков и отдал платочек.
Помахав испачканным носовым платочком улетающему ввысь самолету, я растрогалась и всплакнула. «Надеюсь, вам там будет хорошо, что возвращаться передумаете», – подумалось мне, и поковыляла я шаркающей походкой к своему обрызганному из лужи мопеду.
